2. Экономическое развитие 2.1. Промышленность В 1992–1995 гг. число промышленных предприятий возросло (за счет малых и частных предприятий) с 61,1 до 137 тысяч, однако численность промышленного производственного персонала сократилась за это время с 20 020 до 16 006 тыс. человек. В

Экономическое развитие И для экономического развития империи при принципате стрелки были поставлены еще при Августе. При этом в последующее время те рамочные условия, которые создал первый принцепс, и те косвенные импульсы, которые он дал, оказались важнее, чем

Виноградов В.Н., Покивайлова Т.А. Попоранизм, царанизм и пути развития Румынии //Балканские исследования. М., 1994. Вып. 12. С. 190 - 229

На рубеже XIX-XX вв. в Европе получила распространение доктрина аграризма, румынским вариантом которого явился ца-ранизм - учение о приоритетной роли в экономической и социальной жизни крестьянства. Появление его было отнюдь не случайно. Четко обозначившееся малоземелье крестьянства, растущая помещичья эксплуатация переплетались с новыми формами угнетения со сто­роны капиталистического города: с тяжелыми условиями банковских кредитов, «ножницами цен* на промышленные товары и сельско­хозяйственные орудия, с одной стороны, продовольствие и постав­ляемое деревней сырье - с другой. В Румынии эти процессы ощу­щались исключительно болезненно. Миллионная масса крестьян владела лишь половиной земельного фонда, другая принадлежала нескольким тысячам помещиков. Последние, в конкурентной гонке с высокопродуктивным хозяйством США, Канады, Западной Европы на мировых рынках все туже сжимали петлю эксплуатации селян. Арендная плата достигла и даже превышала половину урожая. Ответом деревни явилось мощное крестьянское восстание 1907 г., прокатившееся по всей стране.

Либерально-консервативная олигархия, управлявшая Румынией, помимо расстрелов, пыток и тюрем, порки населения целых сел, провела реформы в столыпинском духе, стремясь насадить в деревне прослойку «крепких мужиков», пустив в продажу ограниченное количество земли, расширив систему кредитов и кооперации. По­ставленной задачи она не решила, социальной напряженности не снизила. В течение десятилетий румынское крестьянство оставалось пассивным наблюдателем в массе избирателей либеральной и кон­сервативной партий. Но время послушного следования за «своим боярином» истекло. Все интенсивнее становятся попытки идеологиче­ского и политического обоснования особых интересов крестьянства во всех сферах социальной и политической жизни и необходимости его организационного размежевания с партиями олигархии. Поиски шли с опорой на теоретическое наследие лучших умов прошлого, на выработанные ими концепции развития сельского хозяйства как решающего звена всей экономики страны.

Завершенную концепцию в середине прошлого столетия разра­ботал выдающийся революционер-демократ, но не социалистичес­кого, а уравнительного направления Н. Бэлческу, активный участник революционных событий 1848 г. Он возвысился до понимания того, что все социальные проблемы его времени группировались вокруг одной -феодального аграрного строя, и бо­ролся за их революционное решение. Боярство он именовал «ган­греной», свирепствовавшей в дни мира и войны. Силой, обманом,

с помощью юридического крючкотворства захватило оно земли не­когда свободного крестьянства: «Самые одиозные процессы и ныне происходят в трибуналах двух княжеств; похитить у крестьянина его парцеллу считается делом чести... Крестьянство деградирует и деморализуется в результате неволи и нищеты; боярство - от бо­гатства и произвола».

Но резкое осуждение собственности у Бэлческу относится лишь к одной ее форме - феодальной; он поясняет, что все то зло, что он клеймит, происходит не от порочности самого принципа собст­венности, а от злоупотребления при его воплощении в жизнь. Сама же «собственность породила сельское хозяйство, торговлю, промыш­ленность и все чудеса цивилизации». Достаточно привести закон в соответствие с требованиями прогресса - и общество расцветет. Нужно лишь «предоставить каждому... прежде всего землю, а затем капитал, необходимый для ее обработки». По его представлению, достаточно запретить продажу земли за пределы общины, создать национальный земельный фонд и возможность экспроприации кре­стьян - исчезнет и прекратится «эксплуатация человека челове­ком» 2 .

Величие борьбы и узость целей крестьянства отразились в мировоззрении Бэлческу; с точки зрения социальной он не пере­шагнул крестьянского требования раздела земли. Более того, на «черный передел» он не замахивался. По существовавшему со вре­мен средневековья обычаю помещик отдавал две трети своей земли крестьянам за оброк, а оставшуюся треть обрабатывал их барщинным трудом. Бэлческу полагал, что эти две трети надо передать селянам в собственность. Он не только соглашался на сохранение, в урезанном виде, помещичьей собственности, но и предусматривал выкуп, точнее, откуп, известную компенсацию бо­ярам, ибо он считал подобную меру не справедливой, а социально целесообразной, рассматривая ее как способ избежать гражданской войны.

В 1864 г. была наконец осуществлена аграрная реформа и отмена барщины на основах, далеких от «подрывных принципов». Ма­териальные интересы помещиков учитывались в полной мерс. На­деление производилось в первую очередь за счет государственного земельного фонда, у крупных землевладельцев отрезали 1,2 млн га, или приблизительно четверть принадлежавших им площадей. На крестьян был наложен тяжелый выкуп, примерно в полтора раза превышавший реальную стоимость полученных ими наделов. Размеры участка зависели от имевшегося в крестьянском хозяйстве рабочего скота. Владельцам полной упряжки (четыре быка) пола­галось 5,5 га в Валахии и 7,3 в Молдове (всего 72 тыс. дворов); 202 тыс. середняков получили в среднем по 4,4 гектара; 134 тыс. бедняков - по 2,9 га, 60 тыс. семей - лишь приусадебные участки.

Эйфория в деревне по случаю приобретения земли продолжалась недолго. В 1865 г. страну поразила засуха и недород, нанесшие удар не только по экономике, но и по надеждам селян. В условиях экстенсивного земледелия той поры минимум земли, необходимый

для ведения самостоятельного хозяйства, составлял 5 га. Такая площадь требовалась, чтобы прокормить семью, обеспечить фуражом скот, продать часть урожая, уплатить налоги и сделать самые нужные, определяемые невероятно скромной жизнью покупки. Ме­нее четверти «наделенных» получили такие участки. Все прочие, избавившись от бича барщины, попали в тиски малоземелья. Выход открывался один - брать землю в аренду у «боярина» или нанимать­ся обрабатывать его угодья со своим рабочим скотом, инвентарем и семенами.

Мировой аграрный кризис 70-х годов больно ударил по Румынии. Стремясь выдержать конкуренцию дешевого зерна из США и. Ка­нады, появившегося на европейских рынках, румынские помещики отягчали условия аренды и отработок. Помещик стал забирать у арендатора треть, а то и половину урожая.

Конечно, потребовалось какое-то время, чтобы выявилась сла­бость и недостаточность реформы 1864 г., и общественная мысль вновь обратилась к жгучему аграрному вопросу. В крестьянской по преимуществу стране встал он и перед участниками зародившихся в 70-е годы революционных кружков. В их числе было немало народников, выходцев из России. Н. Зубку-Кодряну и К. Добро-джану-Геря оставили заметный след в политической жизни страны; можно упомянуть также Н. К. Судзиловского-Русселя, зятя В. Г. Короленко, В. Г. Ивановского (доктора А. Александрова), 3. Арборе-Ралли, П. Аксельрода, Н. Чубарова, А. Дическу. Они принесли с собой теоретический багаж народничества и ореол не­преклонных борцов против тирании.

Но имелась ли в Румынии почва для распространения народниче­ского движения? Существовали ли условия для того, чтобы семена идей, принесенных из России, дали всходы?

Сходной была социально-экономическая структура в двух стра­нах: пережитки феодализма в сельском хозяйстве; малоземелье де­ревни, значительные элементы внеэкономического принуждения, политическое бесправие и беспросветная нужда - вес это роднило румынскую действительность с российской. Близким был и взгляд передовых мыслителей на крестьянство как на основную силу рево­люционного прогресса. Но имелись и кардинальные различия.

Община в румынской деревне прекратила существование; кре­стьянство стремилось в ходе многочисленных выступлений, иногда перераставших в восстания, получить помещичью землю в собст­венность. Идея «крестьянского социализма» его не вдохновляла. Исходная точка всех народнических построений в Румынии не су­ществовала. Призыв некоторых участников социалистических круж­ков: «Надо бороться против фальшивого мнения о разделе земли и проповедовать принцип общей собственности, без которой ничего нельзя сделать», - не встречал здесь отклика 3 .

Отличными были и политическая обстановка, и идейный климат в стране. Самодержавия не существовало, не было иллюзии всемо­гущества верховной власти и отсутствовал соблазн ее искоренения путем насильственного устранения единственного ее носителя.

Террористическая тактика народовольцев не встречала сколько-нибудь серьезного отклика.

По всем этим причинам заметного воздействия на формирование аграрной программы прогрессивных сил Румынии народники не оказали. Но идея о первенствующем значении крестьянства в судь­бах страны, сохранившаяся после периода «бури и натиска» «На­родной воли», унаследованная либеральным течением во главе с Н. К. Михайловским, идея, имевшая глубокие корни в Румынии, продолжала играть значительную роль. И не случайно в стране получил широкое развитие попоранизм (само название - точный перевод русского слова «народничество»), сложное общественно-политическое, литературное и культурное течение, объединявшее тех, кто, по словам его лидера Г. Ибрэиляну, «сочувствует и жалеет крестьянина» и считает своим долгом исполненную энтузиазма рабо­ту во имя его блага. К течению примкнула плеяда выдающихся писателей, таких, как И. Л. Караджаде, Дж. Кожбук, Ал. Влахуцэ, М. Садовяну, Т. Аргези, для которых понятие «патриотизм» воп­лощалось в любви и заботе о сеятеле, хранителе и защитнике страны. Вполне закономерно автором попоранистских социально-экономических концепций стал бывший русский народник К. Стере. На новой родине он превратился в воинствующего антисоциалиста и убежденного противника революционных методов борьбы. Видный деятель национал-либеральной партии, он весной 1907 г., в лихую пору великого крестьянского восстания, занял пост префекта Ясского уезда, участвуя в этом качестве в подавлении «мятежа». А вслед за кровавой расправой над повстанцами он опубликовал в журнале «Вьяца ромыняске» («Румынская жизнь») серию статей под заго­ловком «Социал-демократия или попоранизм?», которую можно считать своего рода теоретической основой зарождавшегося ца-ранизма.

Стере исходил из неопровержимого, как он полагал, постулата об отсутствии перспективы крупнопромышленного развития в такой маленькой и отсталой стране, как Румыния. Саму эту возможность он непременно связывал с завоеванием внешних рынков, на что никаких надежд не существовало. Уже функционировавшие заводы и фабрики были, по его мнению, обязаны своим рождением искус­ственно созданным государством условиям - высоким пошлинам и закону о покровительстве индустрии: «Болеющая бледной немочью „крупная промышленность" может за малым исключением, как по мановению волшебной палочки, исчезнуть от простого росчерка пера, лишающего ее „преимущества"» 4 . Вероятность роста внут­реннего спроса он игнорировал. Как Румыния потребляла 700 ва­гонов хлопчатобумажной пряжи (или по килограмму на душу на­селения) в год да по два килограмма сахара, так и будет во веки веков. Мир навсегда расколот на государства промышленно развитые и аграрные, и Румыния всегда будет в числе последних: «Лишь невежество и идея фикс маньяка могут породить грезы об индустриализации Румынии» 5 .

После столь сокрушительного приговора взглядам социалистов Стере переходит к основной части своего исследования, посвящен­ного деревне. «Что крестьянство может докатиться до нищеты, до самого бедственного положения, не нам, румынам, отрицать», - констатирует Стере. Однако причины всех несчастий он ищет вне деревни; внутри самого крестьянства эксплуатации нет: «Крестьянин в действительности не является ни пролетарием, ни буржуа, а особой социальной категорией, за счет которой поднялись все прочие социальные классы, не исключая в значительной степени и индустриального пролетариата» б. Крестьянин владеет средствами производства и не использует наемного труда; крестьянство - «недифференцированная база общества» 7 .

В действительности эта «единая масса» давно стала рассыпаться. Распределение земельной площади свидетельствовало об этом. Из двухсоттысячной массы батраков немалая часть гнула спины на полях односельчан, и отношения ее к хозяевам отнюдь не скрашивались чертами патриархальности, воспевавшейся румын­скими литераторами из числа любителей старины. Стере не мог не знать об этом и, противореча сам себе, признавал: «В недрах нашего крестьянства можно заметить выделение нового социального эле­мента - зажиточных», - что может дать всходы «антагонизма инте­ресов» s . Но эти одиночные свидетельства не повлияли на систему его взглядов. И как заключительный (и основной) аккорд в рас­суждениях К. Стере звучал тезис о стойкости и экономической эффективности мелкого производства в сельском хозяйстве. Ссыла­ясь на Э. Бернштейна и К. Каутского, он утверждал: «Совершенно неожиданно оказалось, что мелкая крестьянская собственность не подчиняется неумолимым законам экономического развития и... не желает исчезать!» 9 , - что же касается крупного производства, то оно топчется на месте и даже отступает. После этого делался однозначный вывод: «Надежды на социализацию крестьянства с помощью „концентрации" должны затухнуть» 10 .

Ко времени публикации последних очерков со стороны социал-демократов послышались возражения. Его взгляды на инду­стриализацию, жаловался Стере в шестом очерке, толкуют вкривь и вкось. Он против не всякого промышленного развития, а против слепого копирования западного варианта. Он за распространение зимой, в пору вынужденного крестьянского безделья, домашних промыслов. Современная техника плюс кооперация позволяет ме­ханизировать самую скромную мастерскую. То же можно сказать о мелкой городской промышленности. Существуют, наконец, отрасли, где иное производство, помимо крупного, просто не­мыслимо.

Идеальный строй для Стере тот, при котором «все наше хозяйство опирается на крепкое крестьянство, владеющее обрабатываемой зем­лей, и которое с помощью совершенной системы кооперативных обществ соединяет преимущества мелкой собственности с техническими достижениями, доступными лишь крупной» п. Ру­мынии не следует тщеславно воображать, будто она призвана

прокладывать новые пути в истории: «Будем счастливы, если удастся удержаться не слишком далеко от передовых...» 12 . И Боже избавь от каких-либо революционных потрясений! Под свежим впечат­лением великого мятежа 1907 г. Стере призывал ни в коем случае не повторять этого «печального опыта». Связанные с ним «неизбеж­ные и необходимые репрессии с их фатальной чередой насилий, произвола, мести, административных гонений, отравления общест­венной жизни взрывом страстей и разгулом полицейщины не прок­ладывают путь к демократии, прогрессу и национальному возрож­дению» 13 . Поиски надо вести в ином направлении - в объединении крепкого крестьянства, сельских учителей, священников, городской мелкой буржуазии и прежде всего интеллектуалов: «Повсюду де­мократия родилась в итоге созревания в политической борьбе сот­рудничества средних классов... с массами работников» 14 . Именно эти классы обеспечивают продвижение общества вперед, воплощая в себе его высшие интересы. От демократизации выигрывает прежде всего крестьянство, которое поднимается до уровня своих собратьев в Дании и Швейцарии; оно перейдет к более совершенной обработке полей, даст толчок развитию побочных производств, пот­ребительских, кредитных ассоциаций и кооператоров. Рост его бла­госостояния поведет к процветанию городского хозяйства. Руково­дящую роль в движении к прогрессу станет играть интеллигенция; в Румынии ей не грозят соблазны капитализма, выступающего здесь в форме грубой и жестокой. Ее путь лежит вместе с народом, из недр которого она вышла.

Такова вкратце система взглядов К. Стере, изложенная в серии статей (фактически монографии) «Социал-демократия или попо-ранизм?». Румынские социалисты быстро и энергично откликнулись на ее появление. Доброджану-Геря и X. Раковский убедительно и обоснованно опровергли тезис о том, будто бы Румыния являлась заповедным полем мелкого крестьянского землевладения и капитализм обошел ее стороной. По мнению Раковского, Стере смешал две вещи: максимально благоприятные и минимально не­обходимые условия для развития капиталистического производства - и неправомерно ограничил сферу его деятельности крупной индустрией 1S . Социалисты указывали, что при существовании таких условий кооперативы прокладывали дорогу не «крестьянской де­мократии», а капиталистическому предпринимательству. Наличие в Румынии крупной промышленности - свершившийся факт, и базируется она на 90% на внутренний рынок. Справедливо ус­матривая истоки взглядов Стере в русском народничестве либераль­ного толка, Раковский писал: «Русское народничество капитулирова­ло перед социал-демократией; то же самое произойдет и с нашим попоранизмом» 1б. Стере «вскормлен на русской народнической лите­ратуре периода самой большой путаницы» 17 .

Конечно, во взглядах Стере есть и положительные черты - например, его призывы к демократизации общественного строя и государственной жизни. Здесь, указывали румынские социалисты, они могут идти с ним вместе. Л в критике своей они исходили из

тезиса о безусловном превосходстве крупного производства над мелким, принятого тогда в социал-демократии, тезиса, которого советская историография придерживалась до последнего времени 18 . Лассальянский принцип о враждебности пролетариату всех прочих классов был изжит, но действенной аграрной программы, способной сплотить трудовые массы города и деревни, в Западной Европе создано не было (да и РСДРП приняла такую программу лишь непосредственно перед Октябрьской революцией, использовав в том числе и теоретический багаж эсеров).

Много внимания крестьянству в последние годы жизни уделял Ф. Энгельс. И он пребывал в убеждении об обреченности мелкого производства на селе: «Необходима суровая правда - о рабском положении мелкого сельского хозяйства; и об иллюзорности его „независимости"; о неминуемом его исчезновении с лица земли; о громадных преимуществах и выгоде для него перехода к кол­лективному хозяйству». И в то же время Энгельс предупреждал о вредности поспешных действий, о недопустимости каких-либо экспроприации и насилий по отношению к крестьянству, указывал на необходимость проявить максимум внимания к его нуждам, требовал «отказа от всякого принуждения», ибо против воли крестьян революция немыслима. Надо дать селянину отсрочку «для размыш­ления на своей парцелле». Время - лучший учитель, полагал Энгельс, экономическое развитие само по себе «прочистит кресть­янам мозги для понимания наших слов» 19 .

В свете многосложного опыта истории нельзя не сказать об известной односторонности обрисованных Энгельсом перспектив решения аграрного вопроса. Далеко не во всем оправдался чисто экономический подход; на развитие сельского хозяйства наклады­вали отпечаток социальные, политические и даже психологические факторы.

Дискуссия на том этапе велась исключительно на экономической почве, да и то стороны «увлекались», допуская утверждения о безусловных преимуществах соответственно крупного либо мелкого земледелия. Л жизнь не терпит одномерности, позволяет сущест­вовать и тому, и другому. Даже в городе, в промышленности, как свидетельствует опыт, нельзя ставить крупному производству сплош­ные плюсы, а мелкому - одни только минусы. Тем более это относится к деревне. Пестрота рельефных, почвенных и климатических условий, широкий ассортимент культур, близость или отдаленность городского рынка - все это требует приспособления к конкретной обстановке жителями каждого села, а это с гораздо большим умением и даже искусством делает потомственный кре­стьянин, чем глава крупномасштабного сельскохозяйственного предприятия, инертного и малоприспособленного к маневрированию по самой своей сущности, как бы оно ни называлось. В условиях холмистой местности, характерной для многих районов Румынии, царан (крестьянин) умело планировал севооборот, чередуя пшеницу и кукурузу, не допуская истощения почвы, разбивая на склонах виноградники, выделяя участки под сад и выпас для скота. Такие

отрасли агрикультуры, как огородничество, садоводство и животно­водство, базировались тогда исключительно на ручном труде.

Обе стороны в споре о сельском хозяйстве не предвидели - в чем их трудно упрекнуть, - что наступит время, когда крестьянское хозяйство в фермерском варианте станет, с точки зрения воору­женности машинами, достижений агротехники, производительности труда и конкурентоспособности, вполне эффективным даже в его трудовом, без использования наемной силы, варианте. Близость городов поощряет те отрасли агрикультуры, где важны умелые руки потомственного землевладельца, а не «размаха шаги саженьи». По­этому вполне обоснованно и закономерно вхождение фермерства в национальный хозяйственный организм как одного из его значительных и важных компонентов. Чувство хозяина, любовь к земле, привязанность к селу и традиционному образу жизни спо­собствуют удержанию крестьянско-фермерской прослойки на повер­хности жизни. Этому содействует целая серия социальных, политических и даже психологических и моральных факторов. Весь исторический опыт свидетельствует, что ни одно правление в мире не стремилось искоренить крестьянство как социальную категорию (за одним хорошо нам известным исключением со всеми его ката­строфическими последствиями). Для государства присуще стрем­ление сохранить баланс сил в обществе, не допускать крупных потрясений, обеспечить гражданский мир и спокойствие. Ныне все мы являемся свидетелями того, как внимательно капиталистические государства регулируют сельскохозяйственное производство, пере­водя его на индустриальные рельсы, помогая фермерству крупными дотациями и поддерживая высокие цены на продовольствие. Всего этого в начале века не существовало. Но определенные условия для сохранения мелкого производства, уходившие корнями в сред­невековье, остались, например, неотчуждаемость крестьянского на­дела. «Раскрестьянивания», пролетаризации деревни боялись и стремились избежать rcc политические партии Румынии, кроме, конечно, социал-демократов.

Младоконссрвативная группировка жунимистов (своего рода центр консервативной общественно-политической мысли) мечтала о мирном сосуществовании юнкеров и работников с достаточным наделом. Регулярно появлялись на свет проекты «разумного» ограничения крупной земельной собственности и «рационального» (весьма скромного) наделения за выкуп крестьян. Известный статистик Г. Д. Крянга убедительно доказал, что латифундии в Ру­мынии являлись отстойником рутины и отсталости, раем для арен­даторов-посредников и адом для крестьян, бравших клочки земли из вторых рук. К. Гарофлид полагал, что хозяйства площадью свыше 500 га нерациональны и земельные излишки должны под­лежать распродаже; оставшиеся же усадьбы следовало превратить в образцовые 2!) . Р. Росетти не выдвигал столь четких проектов, но и он считал: помещики «должны смириться с уступкой крестьянству, понятно, за справедливое возмещение более или менее значительной части своих обрабатываемых земель» г] . В. М. Когэлничаму стоял

за наделение крестьян землей «в самом широком смысле слова» 22 . Несколько раз подобные акции проводились, но, увы, не в «широком», а в самом узком смысле слова и на столь обременитель­ных условиях, что шли на пользу только зажиточной прослойке.

Итак, в дискуссии между социалистами и попоранистами (а затем и царанистами) ни одна из сторон не могла претендовать на монополию истины. Зерновое хозяйство на широких степных про­сторах рациональнее вести в крупных рамках. У мелкого производ­ства были шансы удержать свои позиции в огородничестве, садо­водстве, виноградарстве, в специфических условиях холмистой и гористой местности, повсюду, где ручной труд не вытеснялся машинным по специфике производства и где искусство земледельца играло особую роль. И в этих спорах если не упускался, то отодвигался на второй план важнейший социальный фактор: не только героическое стремление самого крестьянина сохранить свой участок, ради чего он шел на серьезные материальные жертвы, но и заинтересованность «верхов» в его сохранении, стремление избе­жать катаклизмов и их готовность идти на реформы определяли изумлявшую правоверных социалистов стойкость селянства, не же­лавшего удаляться с общественной арены.

Перед самой мировой войной выступил в печати будущий осно­ватель царанистской партии, сельский учитель И. Михалаке 23 . Что царанизм вырос из попоранистского зерна, явился его практики политическим воплощением - несомненно, и сам Михалаке об этом свидетельствовал, отдавая в своей брошюре «Какую политику нам проводить» дань глубокого уважения К. Стере. Немало страниц в ней было посвящено горькой доле деревни. Михалаке писал о чудовищности латифундиарной системы, о несовместимости ее с расцветом земледелия, о несправедливости избирательного закона, о том, что ежегодно 70 млн лей выкачиваются на «поощрение» промышленности. Он пришел к выводу, что «нельзя ожидать круп­ной крестьянской реформы ни от партийных бояр, ни от боярских партий». Подобно Стере, Михалаке - враг индустриализации. Он грезил созданием «крестьянского государства». Признавая расслоение деревни, он в то же время заявлял, что по отношению к помещикам у крестьянства «полная солидарность, более того, идентичность интересов» 24 . Аграрная реформа вольет свежую кровь в жилы мужика-собственника; землю он должен получить у бояр, ибо Гос­подь Бог не вручил ее нескольким семьям навечно.

Но, вступая в область конкретного, царанист Михалаке проявлял большую умеренность по отношению к боярам, чем помещик и консерватор К. Гарофлид, высказываясь в пользу очень скромных преобразований, предлагая ограничить помещичьи угодья 2 тыс. га. Выспренные фразы о крестьянстве как о руководящем классе соп­ровождались незначительной поправкой к существовавшей, дискриминационной по отношению к крестьянам избирательной системе: Михалаке предлагал, чтобы десять неграмотных граждан (т. е. крестьян) могли выставлять одного выборщика в парламент. Это именовалось у него «классовой борьбой», но не в том смысле,

который придают ей социалисты, а проявляющейся в стремлении «к установлению нормального равновесия между классами как есте­ственными органами общества» 25 . И здесь в походе к социально-политическим реалиям проступают черты будущего компромисса Михалаке с элитой румынского капитала и крупного землевладения. Очевидна общность постулатов европейского аграризма и на­рождавшегося царанизма, явившегося его румынским ответвлением: земледеление - корень общественного блага; оно нуждается в защите с помощью кредитов, уменьшения налогов, ликвидации «ножниц цен», широкого развития разнообразных кооперативов - примирите­лей сталкивающихся интересов. В отличие от городской индустрии, сельское хозяйство в условиях аграрного протекционизма не под­вержено кризисам, ведь потребность в продовольствии и сырье устойчива и постоянна.

Антагонизм с помещиками, на который накладывались растущие противоречия с городом, олицетворявшем государство, отодвигал в тень столкновения внутри села, наличие эксплуатации бедняцкой прослойки со стороны зажиточных крестьян-«фрунташей». «Уро­вень развития капитализма (особенно в сельском хозяйстве) был невысок, а острота чисто классовых противоречий в крестьянской среде была ниже степени недовольства всей деревни своим поло­жением изгоя общества, перекрывалась тяжестью эксплуатации ее помещиками, капиталистическим городом, финансовым капиталом, государством» 26 . Сознание единства не было размыто у селян, а это создавало предпосылки для восприятия аграристских концепций насчет третьего, крестьянского пути, отличного от капитализма и социализма. Самой яркой фигурой этого течения на Балканах явился основатель Болгарского земледельческого народного союза А. Стам-болийский, выдвинувший тезис о враждебности города деревне, отрицавший крупную частную собственность во всех ее вариантах, настаивавший на ограничении земельного надела определенным максимумом и пытавшийся проводить этот принцип в жизнь, воз­главляя правительство. С помощью кооперации, полагал он, можно достичь справедливости и удовлетворить нужды масс. Демократиче­ская направленность его программы очевидна. Но разве можно запретами и лимитами преградить дорогу экономическим законам? Устранить конкуренцию и беспощадную борьбу, предотвратить разо­рение слабых и бедных и возвышение сильных и богатых? Постулат насчет создания основанного на справедливости государства, в ко­тором нерасчлененное, единое крестьянство встанет во главе его и будет сотрудничать с другими классами, обернулся утопией.

Существование крупной и мелкой собственности вряд ли мыслимо на паритетных началах, не говоря уже о приоритете последней. Если сумма объективных экономических данных, политических со­ображений, национальных традиций, психологических устоев опре­деляет сохранение и выживание фермерского хозяйства, то только «от сих и до сих», в определенных пределах, в качестве младшего партнера крупного предпринимательства. Предпосылок вытеснить заводское производство у мелкого производства нет, но оно может

стать его «филиалом». На практике в рамках крестьянских партий всегда развертывалась борьба между мелкобуржуазными эгали­таристскими течениями и теми, что представляли в крестьянской оболочке буржуазную направленность развития. Последние способ­ствовали подключению партий к парламентской системе государст­ва, хотя от осуществления их установок (если это происходило) кое-что выигрывала вся деревня (кооперация, кредиты и т. д.).

Но в начале века до всего этого было еще далеко. Доктрина аграризма проступала в брошюре Михалаке еще в общих, причем размытых чертах. В ней преобладало разоблачительное начало. От предложения слегка усовершенствовать избирательную систему до теории крестьянского государства было далеко.

Испытания первой мировой войны и влияние Октябрьской рево­люции ускорили разработку доктрины царанизма, в основу которой легла идея особого, отличного и от капитализма, и от социализма крестьянского общественного строя, вера в незыблемость мелкого землевладения, убеждение в необходимости создания соответству­ющего этому строю государства. Крупнейший теоретик царанизма В. Маджару указывал: «Ныне можно утверждать с научной обос­нованностью, что эволюция сельского хозяйства ведет с безусловной неизбежностью к победе мелкого производства как высшей формы агрикультуры в противоположность эволюции в индустрии и прочих отраслях экономической активности, где крупное производство ут­верждалось как высшая форма экономической организации с точки зрения производительности» 27 .

Идеолог неолиберализма в межвоенной Румынии Ш. Зелетин свидетельствовал: царанистская доктрина созидалась в то время, когда распространилось убеждение, что дни капитализма сочте­ны 28 . Тогда в противовес социалистической перспективе и стала набирать силу мысль о Румынии как крестьянском государстве. Так что Октябрьская революция оказала влияние не только на рево­люционные процессы в стране, но и на активизацию реформаторской деятельности «верхов» под несомненным давлением Декрета о мире и сокрушения помещичьего землевладения в России. В виде своего рода антитезы царанизм был противопоставлен идее мировой про­летарской революции. Не случайно уже вскоре после Февральской революции в России, в марте 1917 г., король Фердинанд, чтобы предотвратить политическое брожение в стране, обратился к сол­датам с манифестом, в котором обещал предоставить после войны землю крестьянам. Правящие круги пошли на проведение ряда реформ, важнейшими из которых являлись аграрная реформа и введение всеобщего избирательного права.

Объясняя причины уступок, на которые пошли господствующие классы, крупный румынский землевладелец Т. Рэшкану писал в 1922 г. в работе «Земельная проблема в Румынии»: «С 1913 по 1917 г. вопрос об аграрной реформе продолжал висеть в воздухе. Возможно, он и в дальнейшем остался бы в таком положении, если бы не произошла русская революция, уничтожившая царский режим.

В России во время революции крестьяне набросились на крупную собственность и, экспроприировав помещиков, поделили ее между собой. Зараза могла переброситься и на наши крестьянские массы, которые сталкивались с русскими солдатами на фронте. Наши пра­вящие круга посоветовали тогда королю Фердинанду в целях избе­жания русских заразительных идей пзять на себя инициативу аг­рарной реформы и экспроприировать крупных помещиков. Эту печальную миссию король, находившийся между молотом и нако-вальней, вынужден был исполнить» .

В ноябре-декабре 1918 г. в Румынии было введено всеобщее (хотя и с существенными ограничениями) избирательное право и принят декрет об аграрной реформе. Существенные изменения произошли и в партийно-политической структуре. Политическая нестабильность румынского общества (достаточно сказать, что в течение 1917-1922 гг. правительства менялись 58 раз) проявилась в крушении монополии двух ведущих буржуазно-помещичьих партий: ушла с политической арены скомпрометировавшая себя сотрудничеством с германскими оккупантами консервативная пар­тия, снизилась популярность национал-либеральной партии (НЛП). Усилились антипомещичьи и антимонополистические настроения в рядах не только рабочего класса и крестьянства, но и мелкой и средней буржуазии, возникли новые политические организации и партии, которые повели борьбу за расширение своего влияния в мас­сах, успешно завоевывали голоса избирателей на выборах, вклю­чались в состав правящего эшелона. На арене политической жизни появились многочисленные партии и группы под вывесками «на­родных», «национальных», «демократических», «крестьянских». Не­которые из них пытались оказать давление на крупную буржуазию и помещиков (такой партией и стала царанистская) или же с помощью махрового национализма и социальной демагогии отвлечь массы от революционного движения, примером чего являлась Лига народа под руководством генерала А. Авсреску. К этому пестрому потоку подключаются партии из присоединенных к Румынии после первой мировой войны новых территорий, такие, например, как национальная партия Ю. Маниу, выражавшая интересы промыш­ленной буржуазии и аграриев Трансильвании. Незавершенность решения буржуазно-демократических задач и объективная потреб­ность в коренных преобразованиях социально-экономических и политических структур, а также надежды мелкобуржуазных слоев, что с помощью реформ могут быть решены все их жизненные вопросы и проблемы, создавали благоприятную среду для распро­странения разного рода мелкобуржуазных, в том числе и аг-раристских, теорий. Идейно-психологическзя атмосфера, царившая в стране, мощный взрыв национальных эмоций, острые столкновения широчайшей палитры идейно-политических течений от крайне реакционных до буржуазно-реформаторских, социалистических и леворадикальных при разностороннем воздействии на румынское общество Февральской и Октябрьской революций - все это так­же создавало условия для проявления широкого политического

плюрализма в обществе. Именно в этой ситуации и произошло организационное оформление царанистской партии.

Попытки создания крестьянской партии в Румынии предпринимались еще до первой мировой войны. Первую подобного рода партию организовал в 1895 г. К. Добреску-Арджешь. Он вы­ступил за создание крестьянских банков и кооперативов, распрост­ранение в деревне культуры, издание крестьянских газет. Хотя партия К. Добреску-Арджешь имела довольно умеренную програм­му, правящие круги сделали все возможное, чтобы воспрепятствовать ее деятельности. В 1906 г. сын видного реформатора М. Колэлнига-ну Василе и Ал. Валеску также предприняли попытку создания крестьянской партии, что вызвало недовольство правительства. Кре­стьянское восстание 1907 г. было использовано в качестве предлога для ее запрещения и ареста руководителей. В 1913 г. И. Михалаке организовал Крестьянскую лигу.

Расслоение деревни и укрепление сельской буржуазии усиливало ее стремление создать собственную политическую организацию, с помощью которой она могла бы отстаивать свои экономические и политические интересы. Но в глазах крестьянских масс такая партия должна была выглядеть выразительницей их общих интересов как единого класса.

В 1918 г. все тот же И. Михалаке, вернувшись с войны в чине капитана, предпринял новую попытку образования крестьянской партии. 5(18) декабря 1918 г. он с группой своих сторонников: сельских учителей, священников, адвокатов, университетских про­фессоров, - воспользовавшись проведением в Бухаресте Съезда сель­ской кооперации, провел учредительный съезд царанистской партии. На нем присутствовали 160 человек из восьми уездов страны. Было провозглашено создание партии, приняты программные документы и избрано руководство.

Первоначально костяком партии стали руководители сельской кооперации и народных банков, находившихся в руках сельской буржуазии, представители сельской интеллигенции и университет­ской профессуры. Как политическая организация крестьянства, она провозгласила основной целью удовлетворение его материальных и духовных интересов зп. Была выдвинута довольно радикальная прог­рамма социально-экономических преобразований: ликвидация круп­ного землевладения и передача земли в трудовую собственность крестьянству по низким ценам, предоставление крестьянству права пользования лесами и пастбищами, развитие кооперации, поддержка народных банков, передача в собственность государства запасов полезных ископаемых, децентрализация местного самоуправления, предоставление самостоятельности сельским коммунам, включая право формирования своего бюджета, введение подоходно-прог­рессивного налога и закона о необходимости подтверждения своих прав на имущество для чиновников и лиц, нажившихся во время войны, замена жандармерии сельской полицией, развитие образо­вания и культуры и т. д. м Как видно из программы, основные положения носили широкий демократический характер, а некоторые

из требований, например замена жандармерии сельской полицией, были направлены против НЛП, под контролем которой находилась жандармерия. Впоследствии к этим требованиям, направленным против либералов, добавилось еще одно и очень существенное - национализация национального банка, руководство которым принад­лежало либералам. В то же время, как это было подчеркнуто в программном заявлении, царанисты выступили как против на­следия старых олигархических партий, так и против боль­шевизма 32 .

В 1919 г. благодаря своим программным заявлениям и практиче­ской деятельности царанистская партия расширила влияние в де­ревне, начав создание своих местных организаций. Ее социальный состав был весьма разнообразным: разночинная интеллигенция (сельские учителя, священники), крестьяне (прежде всего зажиточ­ные), представители мелкой и средней городской буржуазии и интеллигенции (адвокаты, университетская профессура и т. д.). Руководство партии с-самого начала находилось в руках последних и сельской буржуазии. Она объявила, что открыта для новых лиц, не связанных в прошлом с руководством олигархических партий.

Вожди только что созданной царанистской партии отдавали себе отчет в том, что на выборах без блока с другими партиями ей будет трудно противостоять такой изощренной в парламентских играх силе, как национал-либералы 33 . С целью укрепления своих позиций лидеры царанистской партии обратились с предложениями возглавить руководство к известным политическим деятелям, таким, как генерал Ал. Аверсску и историк Н. Иорга, лидер национал-де­мократической партии. Однако генерал Авереску оставил призывы царанистской партии без внимания, впоследствии выдвинув в ка­честве условия требование о вхождении царанистской партии в Лигу народа, а Н. Иорге претило само упоминание о «классовой борьбе», вошедшее в программные документы новой партии. Тем не менее руководители царанистов упорно добивались союза и объединения с другими политическими партиями и организациями, чтобы расширить свои возможности в предвыборной борьбе.

3 февраля 1919 г. в царанистскую партию влилась группа из Ясс, созданная в ноябре 1918 г. профессурой местного университета (П. Бужор, И. Борча, К. И. Пархон, Н. Костыческу, К. Попович) и носившая названия рабочей партии. Весной того же 1919 г. в партию вступил видный экономист-аграрник В. Маджару, ставший одним из главных ее теоретиков. 10(23) июня 1919 г. вышел в свет первый номер специальной газеты «Цара ноуа» («Новая страна»).

Появление партийных организаций на местах, приближение пар­ламентских выборов, назначенных на ноябрь 1919 г., побудили руководство царанистской партии поспешить с выработкой програм­мных и организационных установок. В третьем номере газеты «Цара ноуа» за 23 июня (7 июля) 1919 г. была опубликована статья «Проект принципов руководства в крестьянской партии», а 25 ав­густа (7 сентября) - «Инструкция по организации единой кре­стьянской партии». В соответствии с этими документами на

конференции 8-9 (21-22) октября 1919 г. был избран Централь­ный комитет из 12 человек, вместо пяти, как было первоначально, и Исполком, состоявший из трех человек (И. Михалаке, В. Мад-жару, М. Ионеску-Бербекару) 34 . На конференции была принята платформа партии, в которой были изложены ее цели, задачи и программа.

Программный документ получил название «Декларация принципов», т. е. назывался точно так же, как программа социалистической партии. Это совпадение не являлось случайным. Царанисты хотели подчеркнуть свое негативное отношение к социализму в его леворадикальном толковании и в то же время противопоставить социалистическим идеям свои реформистские принципы: «Минимум социализма, максимум демократии», как за­являло накануне конференции руководство царанистской партии 3S . Декларация принципов была опубликована в газете «Цара ноуа» 13(26) октября. В том же номере появилась статья В. Маджару «Рост крестьянской партии», имевшая программный характер. Основную свою задачу партия видела в приходе к власти и в реформировании существующего строя, а поскольку Румыния явля­лась аграрной страной, то главную роль в политической жизни должно было играть крестьянство.

Провозглашение в 1918 г. аграрной реформы породило у крестьян веру в возможность в результате ее осуществления улучшить свое экономическое положение, обрести независимость, не только удов­летворить свои насущные интересы, но и обеспечить будущее де­ревни. Эти настроения активно поддерживались лидерами ца-ранистов: «Крестьянская партия может осуществить глубокие и серьезные реформы без потрясений и анархии» 36 , - заверяли они, сознательно противопоставляя мирный эволюционный путь обще­ственного развития революционному, который избрала соседняя Россия. «Старые» партии не хотели понять, что их час пробил и что в новой социальной и политической ситуации, созданной войной, иные политические организации призваны к жизни»,- писал в га­зете «Цара ноуа» В. Маджару 37 . Царанисты не отрицали классовую борьбу, понимая ее весьма своеобразно, лишь как борьбу против олигархии и «исторических» партий, ее олицетворявших, прежде всего либеральной, за представительство в парламенте и как идею социального равновесия и классовой солидарности с целью нормаль­ной, т. е. мирной, без революционных потрясений эволюции обще­ства. В этом духе следовало понимать призыв организоваться для завоевания политической власти посредством классовой борьбы 3S . «Кандидаты царанистской партии являются кандидатами крестьян­ства, и только за них должны голосовать крестьяне» 39 , - призывали лидеры царанистов. Царанистская партия создавалась также и как своеобразный заслон на пути распространения социалистического движения. «Социалистические партии, - писал В. Маджару, - про­являют определенные тенденции к завоеванию политической власти и установлению диктатуры пролетариата, чтобы преобразовать

капиталистическое общество в социалистическое». Однако, утверж­дал В. Маджару, диктатура пролетариата - это путь только для промышленно развитых стран (причем в тогдашнем понимании - с рабочим классом, составляющим большинство), но не для тех, в которых крестьянство составляет основную массу жителей. «Если в первых стремление социалистов завоевать политическую власть может рассматриваться как естественное и оправданное, - отмечал В. Маджару, - то во вторых оно не соответствует действительности в случае нормальной эволюции вещей» 40 . «Однако русский пример показывает, - продолжал автор, - что не исключена возможность установления диктатуры пролетариата даже в стране, где проле­тариат явно численно незначителен, если основная масса населения является аморфной и политически неустойчивой, каким было кре­стьянство Российской империи» 41 . Тезис нес вполне определенный смысл, он обосновывал необходимость обособления крестьянства, привлечения его на сторону царанистов с тем, чтобы не допустить союза с рабочим классом. Что «может быть более естественным и необходимым сегодня, после урока, который преподнесли русские, - писала «Цара ноуа», - чем создание политической организации кре­стьянства, превращение его из аморфной, политически инертной массы в сознательно организованную силу, которая выставит тре­бования политической власти в государстве в соответствии со своей численностью и значимостью» 42 . Итак, крестьянская партия, по замыслу ее создателей, должна добиваться трансформации кресть­янства, чтобы оно перестало быть инертной массой и превратилось в преграду на пути общественного краха, под которым царанисты подразумевали социалистическую революцию 43 . Руководство ца­ранистской партии обещало не «нарушать естественную эволю­цию» 44 .

Идеологи царанистов пытались приспособить теоретические идеи попоранизма к новому историческому моменту. В отличие от К. Стере, который отрицал возможность социализма для Румынии, царанисты говорили об особом, специфическом, румынском социализме. «Наш социализм, - говорилось в обращении руковод­ства царанистов ко всем трудящимся, опубликованном в июне 1919 г.,-должен быть сельским», развиваться в рамках «сельской демократии», базирующейся на мелкой крестьянской собствен­ности 45 . Вслед за попоранистами они провозглашают устойчивость и незыблемость мелкого хозяйства в земледелии. «В отличие от промышленности естественная эволюция в сельском хозяйстве не ведет к уничтожению мелких хозяйств, пауперизации трудящихся и господству крупной собственности. Напротив, именно в настоящий момент, когда в промышленности концентрация производства достигла невиданных размеров, в сельском хозяйстве побеждают крестьянские формы собственности: несмотря ни на что, латифундисты исчезают под давлением сельских тружеников и круп­ные поместья переходят в руки крестьян», - утверждали ца­ранисты в своем программном документе, принятом на съезде

партии в ноябре 1921 г. 46 Важнейшим инструментом преобразо­вания аграрных отношений, выхода крестьянских хозяйств на путь интенсивного развития царанистам представлялась кооперация, в том числе в ее производственном варианте. «Аграрная страна, - писал В. Маджару, - может добиться роста сельскохозяйственного производства, лишь используя все формы кооперации, поскольку государство, не имеющее достаточного накопления капитала, должно организовать использование своих богатств именно таким обра­зом» 47 .

Исходя из утверждения о превосходстве крестьянской собствен­ности и численном преобладании крестьянства в структуре румын­ского общества, царанисты подхватили и развили идеи аграризма о крестьянском государстве, выражавшие, в сущности, концепцию третьего (некапиталистического и несоциалистического) пути. Ца-ранистская партия как представитель большинства населения должна занять центральное место в политической структуре страны и добиться своего представительства в высших органах государственной власти.

Приспосабливаясь к существующим реалиям и не желая дразнить короля, а, напротив, добиваясь его расположения, царанисты вы­ступали за сохранение монархии, против республиканской формы правления, заявляя, что крестьянство является опорой династии 4S .

С помощью широкой пропаганды своих идей, политической активности, используя стремление широких слоев населения к кардинальным преобразованиям во всех сферах жизни, ца-ранистская партия добилась значительных успехов на выборах в но­ябре 1919 г. По числу полученных в парламенте мест она стала третьей партией в Румынии и второй после НЛП в пределах Старого королевства (т. е. в границах до первой мировой войны), располагая 61 мандатом. Ее лидер И. Михалаке стал министром сельского хозяйства.

В противовес НЛП было сформировано правительство Парла­ментского блока во главе с А. Вайда-Воеводом, отражавшее новое соотношение сил на политической арене. Старая двухпартийная система рухнула, на смену ей пришла многопартийная. Впервые в истории страны правившая до этого НЛП, контролировавшая административный аппарат, не смогла обеспечить себе большинства. Войдя в правительство, депутаты от царанистской партии активно участвовали в разработке правительственной программы, содержав­шей целый ряд требований демократического характера. Но именно в тот период четко обозначился разрыв между программными за­явлениями и практической деятельностью лидеров партии. Действительно, аграрный законопроект, с которым выступил министр сельского хозяйства И. Михалаке, был радикальнее коро­левского декрета 1918 г. Прежде всего это относилось к площади экспроприируемых у помещиков земель. Но и этот законопроект вел не к ликвидации, а к ограничению помещичьей собственности и не соответствовал программным заявлениям крестьянской партии о передаче всех земель в трудовую собственность крестьян. Помимо

сохранения в руках крупных собственников до 100 га угодий, ого­варивались случаи, когда помещичья собственность могла простираться до 250-500 га. В противоречие с принципами «тру­довой собственности» (наделение крестьян участками до 5 га) всту­пало и положение о создании «образцовых крестьянских хозяйств» площадью 25-50 га. Таким образом поощрялись зажиточные соб­ственники - возможная социальная опора царанистской партии. Практически предусматривалось развитие фермерских хозяйств при сохранении крупного землевладения в значительных масштабах. Однако и этот весьма умеренный законопроект, предложенный от имени царанистской партии, король Фердинанд не утвердил, исполь­зуя предоставленное ему конституцией право вето.

Закон об аграрной реформе был принял лишь в 1921 г., уже после отставки правительства парламентского блока, продержавше­гося у власти всего три месяца. В его окончательном варианте размеры земель, оставляемых в руках помещиков, ограничивались 100 га, кроме того, имелись многочисленные оговорки, предостав­лявшие помещикам возможность сохранить по 200-500 га земли, а во многих случаях и более того. По закону было экспроприировано 6 млн га земли, что составляло 66% земельных площадей, принад­лежавших помещикам (в эту категорию входили лица, имевшие свыше 100 га земли).

По официальным данным, после этого в руках крупных собст­венников сохранилось 21,7% земельных угодий страны (включая леса), причем более половины (17,1%) приходилось на латифундии площадью свыше 500 га 49 . Осуществление аграрной реформы не устраняло ни крупного помещичьего землевладения, ни земельного голода, ни аграрной перенаселенности. На плечи трудящегося кре­стьянства легли огромные выкупные платежи. Значительная часть крестьян, подлежавших по закону наделению землей, ее так и не получила, а многие из тех, кто ее псе же получил, вынуждены были продать или заложить спои участки. Тем не менее реформа явилась масштабным мероприятием, и возможности для капиталистического развития Румынии были расширены. Часть средств, полученных помещиками за землю, была направлена в промышленность, что вело к ускорению процесса обуржуазивания экономической и политической структуры общества. Развитие сель­ского хозяйства пошло по пути медленного капиталистического преобразования помещичьих хозяйств.

Положение мелких крестьянских хозяйств и после аграрной реформы оставалось чрезвычайно тяжелым и не давало каких-либо оснований для подтверждения тезиса царанистов о безусловном превосходстве мелкого крестьянского землевладения. Да и в самой партии проявлялось понимание ограниченности аграрной реформы. Так, на ее съезде в 1922 группа во главе с К. Пархоном заявила о необходимости проведения новой экспроприации и передачи всей земли в руки трудящегося крестьянства. На это И. Михалаке ответил, что полная экспроприация земель может рассматриваться лишь как вопрос будущего 50 . А в 1927 г. один из лидеров фракции

крестьянской партии - Н. Лупу заявил, что он считает, что наделение крестьян землей завершено и необходимо лишь устранять ошибки в осуществлении аграрного закона и добиваться правильности его претворения в жизнь 51 .

Односторонности идеи пролетарской диктатуры, которая во всех существовавших до сих пор разновидностях превращалась в дикта­туру партийной бюрократии, аграристы противопоставляли другую односторонность, мечтая об установлении правления класса, не­однородного по своему имущественному положению. Замедлить (но не предотвратить) его расслоение можно было с помощью жестких ограничительных мер в области земельной собственности (что делал в Болгарии А. Стамболийский, будучи в правительстве). Царанисты даже не пытались этого предпринимать. Их движение превратилось в один из вариантов буржуазной демократии.

Постепенное поправение царанистской партии и стремление блокироваться с различными группировками и партиями на выборах с целью вхождения в правительство привели к объединению ее в 1926 г. с национальной партией Ю. Манну, или, как ее назвал один из идеологов правого толка и историк царанистской партии - П. Шейкару, «трансильванским вариантом либеральной партии», с сохранением, однако, широкой социальной крестьянской базы как наследия царанистской партии. Противостояние правых и левых сил в царанистской партии окончилось победой первых и преобра­зованием ее в национал-царанистскую. В области теоретической доктрины новой партии произошел своеобразный симбиоз мелко­буржуазного аграризма и буржуазного либерализма.

Концепция крестьянского государства не выдержала испытания временем; можно сказать, что она являлась утопической по своей сути. Это определение никак не распространяется на многие, если не на большинство идей и концепционных положений попоранизма и царанизма. Они возникли из нужд толщи народной, отражали реалии социально-политической жизни, настроения крестьянской массы, шли в ногу с развитием европейской общественно-политиче­ской мысли, вылившейся в течение аграризма. Царанизм сыграл свою роль в процессе демократического воспитания крестьянства, вовлечении его в политическую борьбу. В этом смысле наследие царанизма имеет существенное значение; он внес свою лепту в формирование программ как общенациональных требований, так и специфически крестьянских, участвовал в прокладывании того рус­ла, по которому должна идти демократическая Румыния.

1 Balcescu N. Opere. Buc, 1940. Vol. I, par. 2. P. 13, 47.

2 Ibid. P. 15, 17.

3 Vilorul social. 1907. Noiem. P. 352.

4 Stere С. Social-democratism sau poporanism? // Viaja românească. 1907. N 9. P. 324.

5 Ibid. N 10. P. 31.

6 Ibid. N 9. P. 333. 7 Ibid. N 7. P. 334.

8 Ibid. 1908. N 1. P. 65.

9 Ibid. 1907. N 8. P. 187.

10 Ibid. P. 187.

11 Ibid. 1908. N 4. P. 59.

12 Ibid. N 1. P. 51.

13 bid. N 4. P. 59.

14 Ibid. N 1. P. 60.

15 Racovski С Poporanism, socialism si realitatea//Vitorul social. 1908. N 11/12. P. 331.

16 Ibid. P. 354.

17 Ibid. P. 334.

19 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 517, 518.

20 Creanga G. D. Proprietea rurala în România. Buc, 1907; Idem. Proprietatea rurală și chestia țărănească. Buc, 1905; Garoflid С Păreri fn chestiunea (ărăyească. Buc, 1907. P. 35.

21 Rosetti R. Pentru ce s"au răsculat jăranii. Buc, 1907. P. 646.

22 Kogălniceanu V. M. Chestiunea țărăneasca. Buc, 1906. P. 63.

23 В 1913 г. он основал Крестьянскую лигу с целью борьбы за аграрную и избиратель­ную реформы. См.: Scurtu 1. Din viaja politica a României, 1926-1947. Studii critice privind istoria partidului Na|ional-Țărănesc. Buc, 1983. P. 8.

24 Mihalache S. Ce politca să facem. Buc, 1914. P. 39, 50, 54.

26 Иоскова А. Ф. К вопросу об аграризме и крестьянском движении в странах Центральной и Юго-Восточной Европы в межвоенный период // Сов. славяноведение. 1981. № 2. С. 43.

27 Madgearu V. N. Doctrina țărănista. Buc, 1923. P. 15.

28 Zeletin Șt. Țărănism și marxism//Arhiva pentru s|iinfa și reforma socială. 1924. P. 203.

29 Rășcanu T. Problema pământului fn România. Buc, 1922. P. 250-251.

30 Scurtu I. Din viaja politică a României, 1918-1926: întemeierea și activitatea partidului Țărănesc. Buc, 1975. P. 15-17.

31 Țara nouă. 1919. N 2.

32 Ibid. 1919. N 9.

33 Подробнее см.: Scurtu I. Din viaja politică a României, 1918-1926. P. 18-19.

46 Proectul de Program al Partidului Țărănesc din România. Aprobat de Congresul General din 20-21 noembrie 1921. Buc, 1921. P. 5.

Введение. 2

1. Хозяйство. 4

2. Социально – экономическое развитие Румынии. 5

Заключение. 10

Список литературы. 11

Румыния расположена на юго-востоке Европы, в бассейне нижнего Дуная. Это сравнительно молодая европейская страна, появившаяся на политической карте мира во II пол. ХIХ в.

На территории страны сосредоточены самые разнообразные природные ландшафты – от альпийских лугов и лесных массивов до засушливых степей с солончаками и песчаными дюнами

Карпатская горная система выделяется своими минеральными богатствами, крупными запасами водной энергии, обширными лесными массивами. Наибольшую ценность для экономики страны представляют месторождения полезных ископаемых осадочного происхождения: природного газа, нефти, битуминозных сланцев, поваренной соли, каменного и бурого угля, известняков, а также бокситов, гипса, марганцевых руд. Большая часть этих месторождений сосредоточена в предгорных и холмистых районах, прилегающих к Карпатским горам как с внутренней (Трансильванское плато), так и с внешней стороны. Вторая группа полезных ископаемых связана с прошлой вулканической деятельностью и представлена многочисленными месторождениями свинцово-цинковых, медных, золото – серебряных и железных руд. В выходах древних кристаллических пород – гранита и андезита содержатся ценные нерудные ископаемые (графит, слюда, тальк, барит).

Климат Румынии в целом умеренно континентальный. Горные хребты Карпат обуславливают существенные различия в распределении температур и осадков между отдельными частями Румынии, и в первую очередь между равнинами и Карпатской горной системой. На равнинах зима короткая, малоснежная и относительно теплая, однако северо-восточные и северные ветры иногда приносят сюда морозный воздух и температуры резко снижаются. Весна начинается рано и сопровождается обильными дождями; лето жаркое, сухое, а продолжительная осень обычно теплая, ясная и безветренная. Климатические условия равнин благоприятны для возделывания большинства культурных растений умеренного пояса, а также и более теплолюбивых (виноград, кукуруза, соя). В горах зима продолжительная и холодная.

Население страны – 22,4 млн.чел. Румыны составляют 88,1% (19 млн.чел.). Из национальных меньшинств наиболее многочисленны венгры (1,7 млн.чел.), немцы (0,4 млн.) и цыгане (0,2 млн.); по несколько десятков тысяч человек насчитывают украинцы, русские, сербы, евреи. Проживают здесь также турки, татары, болгары, словаки, чехи, поляки и греки. Среди верующих преобладают православные (90%). Имеются католики (главным образом, венгры) и протестанты (немцы).

Современная Румыния относится к индустриально-аграрным странам с переходной экономикой. В румынской промышленности ведущее место занимают машиностроение и химическая промышленность. Они производят оборудование для нефтепромыслов, электростанций, цементных заводов, химической промышленности, а также товарные вагоны, автомобили, тракторы, дизельные и электрические моторы, металлообрабатывающие станки и электротехнические изделия. В последние годы особое внимание уделяется развитию электроники, точной механики и сложному станкостроению. Материальной базой машиностроения служит черная и цветная металлургия.

Другой важной отраслью промышленности является химическая отрасль, которая имеет достаточную сырьевую базу в виде запасов нефти, природного газа, каменной соли, серосодержащего сырья, древесины. Ведущая роль в развитии этой отрасли принадлежит нефтехимии, где производство полимеров (пластмасс, синтетического каучука и волокон, моющих средств и различных полупродуктов) сосредоточено на крупных комбинатах. Развито производство минеральных удобрений, особенно азотных, при изготовлении которых широко используется природный газ, и неорганических химикатов, хлорно-содовых продуктов. Румыния вывозит в другие страны азотные удобрения, синтетический каучук, изделия из резины, соду, лаки, краски и иные изделия.

Деревообработка, в прошлом производившая в основном пиломатериалы, теперь выпускает фанеру, паркет, древесные плиты, мебель, сборные дома, спортивные принадлежности и музыкальные инструменты, пользующиеся спросом на мировых рынках. Легпром дает на экспорт швейные изделия, обувь, трикотаж, ковры и другие товары народного потребления; пищевая – консервы, виноградные вина, соль, растительное масло, сыры и мясные изделия.

С/х угодья занимают 3/5 территории страны (15 млн.га), преобладают пахотные земли. Ведущая отрасль растениеводства – зерновое хозяйство. Главные зерновые: пшеница – важнейшая продовольственная культура (занимает преимущественно более плодородные черноземные почвы на низменностях) и кукуруза – основная фуражная культура (распространена в земледельческих районах повсеместно).

Из других зерновых в значительных размерах сеют ячмень и в небольших количествах, в горных районах, – овес и рожь. Новая культура – рис, возделываемый на юге в поймах рек. Из технических культур выделяются подсолнечник, по сборам которого Румыния занимает третье место в мире и сахарная свекла.

Среди разнообразных полезных ископаемых выделяются запасы природного газа – метана, залегающего в недрах Трансильванского плато. Здесь же встречаются крупные залежи каменной соли. В отрогах гор много месторождений цветных металлов.

2. Социально – экономическое развитие Румынии.

После событий 1989г. и свержения режима Николае Чаушеску в Румынии к власти пришли реформаторы, объединенные в партию – Фронт Национального спасения во главе с Ионом Илиеску. Новое руководство страны с приходом к власти первым делом отменило ряд непопулярных декретов прежнего режима. Сокращено продолжительность рабочего дня, сняты ограничения потребления электроэнергии и газа населением и предприятиями, отменены ограничения прессы. Ряд реформ в аграрном секторе прибавило популярности ФНС в сельской местности и позволило его представителям с большим перевесом выиграть парламентские выборы мая 1990г. Кандидат от ФНС, как представитель умеренной партии, И.Илиеску выиграл президентские выборы с большим перевесом. В 1992г. на выборах, во втором туре, И.Илиеску вновь был избран президентом страны

За этим последовали годы экономического спада и политической нестабильности в стране; команды правительств либералов и центристов меняли друг друга чуть ли не каждый год и в конце концов были вынуждены признать свою несостоятельность в проведении экономических реформ. В 2000г. на президентских выборах И.Илиеску в третий раз избирается президентом страны и к власти приходит правительство социал-демократов во главе с премьер-министром А.Нэстасе. Начало некоторого экономического роста в стране после 2000г, в условиях относительной политической и экономической стабильности, многие в Румынии связывают именно с приходом к власти социал-демократов, которые в этом году широко отмечали двухлетие своего правления.

До полной социально-экономической стабильности и устойчивого экономического роста, по мнению европейских экспертов, Румынии еще далеко и сегодня по многим экономическим параметрам она во многом напоминает Россию до 1998г. Не случайно рассмотрение вопроса ее вступления в ЕС был отложен до 2007г. Проблемы Румынии остаются более сложными, чем в других Восточной Европы.

Согласно данным официальной статистики, общий экономический рост составил 4,7% (рост ВВП). Уровень потребления на внутреннем рынке увеличился на 3,8%. На официальном уровне часто подчеркивается то, что такие темпы роста оказались чуть ли не самыми высокими среди европейских стран, часто забывая о том, что за последние годы экономического застоя накопилось 18% отставания в росте ВВП. Доля промышленности, строительства и услуг в создании ВВП осталась практически неизменной – около 80%.

Согласно анализу проведенному, экспертами Европейской Комиссии, в течение последних трех лет ВВП Румынии сократился на 18% и рост наступил только с 2000г.

По данным Нацинститута статистики, прирост ВВП в 2002г. составил 4,9% по сравнению с 2001г. Доля ВВП на душу населения, рассчитанная по европейским стандартам покупательной способности (SPA) остается одной из самых низких среди стран Восточной Европы и с 1998г. не поднималась выше 25% от среднеевропейского уровня.

За год объем промпроизводства увеличился на 6%. Рост был обеспечен за счет перерабатывающей промышленности, объем которой увеличился на 7,2% при одновременном снижении объема производства в горнодобывающей, выработки электро- и тепловой энергии, добычи газа на 2,6% и 1,3%. На 12% увеличилось производство товаров длительного пользования и на 9,2% – потребтоваров. Основные энергетические ресурсы в пересчете на сырую нефть составили 31.166 тыс.т., в т.ч. 20.528 тыс.т. собственного производства.

Важным экономическим событием года можно назвать проведение сельскохозяйственной переписи в стране 5-20 дек. 2002г. По итогам переписи, в Румынии насчитывается 2,7 млн. индивидуальных хозяйств, или 54,6% всех хозяйств в сельской местности. На поддержку сельского хозяйства в 2002г. было выделено 300 млн.долл. Согласно данным Торгового регистра, в Румынии насчитывается 941.700 частных предприятий, одно предприятие приходится на каждые 23 жителя страны.

Масса убыточных предприятий в стране является следствием практики «удержания на плаву» неконкурентных производств. Без реструктуризации производства, как показала практика последних лет, государство не в состоянии добиться существенного сокращения бюджетного дефицита и давление инфляции на экономику может только усилиться.

В начале 1990-х гг. Румынское начальство приняло стратегию постепенных реформ. В путешествие 1990–1992 гг. ВВП уменьшился для одну четвертую, а высота инфляции в 1993 г. увеличился более чем для 200%. В 1993–1996 гг. для экономическим выздоровлением наступил величина ВПП (на 4%), единственно оно оказалось непродолжительным. Перестройка тяжелой промис­ловости задерживалась и, единственно следствие, импорт сырьевых материалов и энергии, единственно и заранее оставался большим. Баланс платежей поточ­ного счета страны ухудшился и в путешествие десяти лет румынская валюта весь обесценилась (курс обмена проворно «упал» из 22 лей для доллар в 1990 г. к едва 22000 леям для доллар в 2000 г.). Официальный высота безработицы увеличился с 3% в 1991 г. к свыше 6,8 % в 1993 г. и оставался высоким для протяжении всех 90-х гг. В 1999 г. высота безработицы составлял свыше 11%. Эти годы характеризуются политикой stop-go (стой – иди). После того, единственно постепенно был достигнуто высота 1990-х гг., начальство в 1997 г. проводило политику шоковой терапии, который привело к негативному экономическому росту для 4% для протяжении 1997–1999 гг. В 2000 г. ВВП вырос для 2%, и высота инфляции оставался высоким (46%). В 1999 г. Румынию также пригласили к переговорам о вступлении в Европейский Союз. На 2008 г. прогнозы довольно позитивны: реален величина ВВП достигнет 4,5%, высота инфляции снизится перед 25%, единственно высота безработицы хватит высоким – 10,9%.

1. Россия и страны мира (официальное издание). - М.: Госкомстат, 2000. Страны и народы мира. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.

2. Страны мира сегодня. - М.: ИТАР-ТАСС, 2002.

3. Гальперин В.М. Макроэкономика: Учебное пособие для экон. спец. ВУЗов. - М.: Инфра-М, 1997.

4. Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. Принципы, проблемы и политика. Том I: Учебное пособие для экон. спец. ВУЗов. - М.: Инфра-М, 2001.

5. Власова О. Роль прямых иностранных инвестиций в развитии внешней торговли стран Центральной и Восточной Европы//Бюллетень иностранной коммерческой информации. - 2000. - №124.

6. Борко Ю. Новый этап углубления и расширения европейской интеграции: социальные аспекты//Мировая экономика и международные отношения. - 2000. - №9.

7. Бредова В. Экономика стран Восточной Европы в 1999 году//Мировая экономика и международные отношения. - 2000. - №11.

8. Водопьянова Е. Страны Центральной и Восточной Европы: наука в пути//Мировая экономика и международные отношения. - 2000. - № 10.

9. Гостюк М. Перспективы развития экономики Румынии//Бюллетень иностранной коммерческой информации. - 2002. - №91.

10. Гырбя К. Румыния: начало стабилизации экономики//Экономика и жизнь. - 2004. - №24.

11. Европейская интеграция: экономические и политические аспекты//Экономика и управление в зарубежных странах. - 2002. - №8.

12. Квайнер Т. Экономика Румынии: проблем больше, чем достижений//Деловой мир. - 2006. - №17.

Труда представлены в соответствующем разделе настоящего финансового плана) и упорядочению штата управленческого персонала во всех структурных подразделениях завода. 3 Технико-экономическая характеристика ГП завод «Электротяжмаш» Описание производственного процесса, технологии и оборудования. В состав предприятий входит ряд специализированных производств: Производство турбогенераторов и...

В Румынию на условиях иммиграции с соблюдением установленных правил. Во всех других случаях за лечение придется заплатить. 2. Особенности развития международного туризма в Румынии 2.1 Современные тенденции развития туристского бизнеса в Румынии Румыния – это новое открытие современного туристского рынка. Являясь страной бывшего социалистического лагеря и преодолевая в результате...

В промышленности и строительстве занято 43,8%, в сельском и лесном хозяйстве – 29,8%, на транспорте и в связи - 6,9%, в торговле – 6%. Численность, тип воспроизводства, уровень урбанизации Столица Румынии – Бухарест. Население – 22,8 млн. человек. Годовой естественный прирост населения 0,76%, что относится к первому типу воспроизводства. Демографическая политика государства направлена на...

11. Раскройте сущность цехового строя феодального ремесла. 12. В чем состоит экономическое значение великих географических открытий? 13. Назовите методы первоначального накопления капитала. 2. ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ НАИБОЛЕЕ РАЗВИТЫХ СТРАН МИРА В ЭПОХУ ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА 2.1. Развитие капитализма в сельском хозяйстве, “прусский” и “американский” пути Материальные...